СБЛИЖЕНИЕ ПРАВА НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ОТ УНИФИКАЦИИ В РАМКАХ СНГ К ИНТЕГРАЦИИ В РАМКАХ ЕАЭС

В настоящее время практически все регионы мира охвачены процессами межгосударственного сближения и взаимодействия – экономического, культурного, социального и правового. Все государства – как вставшие на путь интеграции, так и подключающиеся к этим процессам – стремятся посредством взаимодействия с партнерами в рамках региональных интеграционных объединений реализовать свои интересы, расширить сферы влияния и сформировать новые возможности[1]. Такая тенденция типична и для постсоветских государств. На территории бывшего СССР возник ряд межгосударственных блоков: Содружество Независимых Государств (СНГ), Союзное государство Беларуси и России, Единое экономическое пространство (ЕЭП), Организация Центрально-Азиатского сотрудничества (ОЦАС), Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) и Евразийский экономический союз (ЕАЭС).

К выстраиванию международно-правовых связей государства постсоветского пространства приступили в начале 90-х гг. прошлого века, в период создания СНГ. Эта организация изначально не являлась организацией с наднациональными полномочиями. В рамках правотворческой процедуры в СНГ активно применялись методы гармонизации, унификации и модельного нормотворчества[2]. К правовой интеграции государства постсоветского пространства в силу разных причин приблизились несколько позже.

Общей закономерностью международно-правовых интеграционных процессов является их последовательное восхождение от зоны свободной торговли через таможенный союз и единый внутренний рынок к валютно-экономическому союзу. В. Г. Вишняков выделяет следующие стадии этого движения:

1. Создание зоны свободной торговли (устраняются внутрирегиональные барьеры на пути продвижения товаров и услуг).
2. Образование таможенного союза (вводятся согласованные внешние тарифы для защиты экономических интересов объединившихся стран).
3. Формирование единого рынка (ликвидируются внутрирегиональные барьеры при использовании производственных факторов).
4. Организация валютного союза (гармонизируются денежная налоговая и валютная сферы).
5. Создание экономического союза (формируются наднациональные органы хозяйственной координации с единой денежной системой, общим центральным банком, унифицированной налоговой и общей экономической политикой)[3].

Интеграционный сценарий на постсоветском пространстве во многом совпадает с такой последовательностью[4]. После прекращения существования СССР главным вектором политической интеграции стало взаимодействие ряда бывших союзных республик в рамках СНГ. Однако многообразие и сложность политических и экономических процессов послужили импульсом для регионального объединения государств-участников СНГ, интересы которых в плане экономической интеграции оказались наиболее близкими и взаимно приемлемыми в условиях «переходного периода» 1990-х гг.[5]

Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в 1993 г., когда 12 стран СНГ подписали Договор о создании Экономического союза. В силу ряда объективных и субъективных причин создать такой союз на деле не удалось.

В 1995 г. на путь реальной интеграции посредством создания Таможенного союза встали Беларусь, Казахстан и Россия, к которым позднее присоединились Киргизия и Таджикистан.

Таможенный союз был сформирован в 1995 г. в Минске подписанием 6 января Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь, которое вступило в силу 30 ноября 1995 г. Данное Соглашение включало в себя Протокол о введении режима свободной торговли без изъятий и ограничений между Российской Федерацией и Республикой Беларусь. В Протоколе сказано: «Стороны с удовлетворением отмечают значительный прогресс в реализации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о свободной торговле от 13 ноября 1992 г., Договора о создании Экономического союза от 23 сентября 1993 г. в части создания механизма зоны свободной торговли как первого этапа формирования Таможенного союза, Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о едином порядке регулирования внешнеэкономической деятельности от 12 апреля 1994 г., Соглашения о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г., позволяющий в соответствии с достигнутыми 21 октября 1994 года в Москве договоренностями руководителей двух государств перейти в торговых отношениях между Российской Федерацией и Республикой Беларусь к осуществлению беспошлинной торговли с учетом положений статьи XXIV Генерального соглашения по тарифам и торговле».

Кроме того, члены союза, подтверждая ранее достигнутые двусторонние договоренности по вопросам свободы транзита и условиям сохранения российских военных объектов на территории Республики Беларусь, договорились о введении с 1 января 1995 г. режима свободной торговли между Российской Федерацией и Республикой Беларусь в полном объеме без изъятий и ограничений, указанных в ст. 1 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о свободной торговле от 13 ноября 1992 г., и о прекращении действия Протокола об изъятиях к данному Соглашению от 22 января 1993 г.

Этот Таможенный союз имел целью решение вопросов не столько экономического, сколько военно-стратегического характера[6]: содержащиеся в Протоколе формулировки о заключении Таможенного союза без изъятий и ограничений в торговле между Российской Федерацией и Республикой Беларусь имеют прямую отсылку к обусловленности данного Таможенного союза «выполнением Республикой Беларусь необходимых внутригосударственных процедур по введению в законную силу двусторонних договоренностей по условиям сохранения военных объектов Российской Федерации на территории Республики Беларусь».

20 января 1995 г. в Москве было заключено Соглашение о Таможенном союзе, участниками которого стали Российская Федерация, Республика Беларусь и Республика Казахстан. Позднее к данному Соглашению присоединились Кыргызская Республика и Республика Таджикистан. В соответствии со ст. 2 данного Соглашения договаривающиеся стороны приняли на себя в полном объеме права и обязательства, вытекающие из Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 6 января 1995 г., в том, что касается целей, принципов функционирования, механизма и этапов создания Таможенного союза, распределения таможенных пошлин, налогов и сборов, условий введения временных ограничений, таможенного контроля. При этом регулирование внешнеэкономической деятельности Республики Казахстан должно было осуществляться в соответствии с Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о едином порядке регулирования внешнеэкономической деятельности от 20 января 1995 г.

Специалисты в области постсоветской интеграции отмечают существенные отличия юридического характера «второго» Таможенного союза: «Во-первых, на действие данного Соглашения о Таможенном союзе в отношении других государств-участников не распространяется действие Протокола о введении режима свободной торговли без изъятий и ограничений между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 6 января 1995 г., имевшего помимо экономических военно-стратегические условия для Республики Беларусь. Во-вторых, данное Соглашение, в отличие от предыдущего, допускает определенные ограничения таможенного пространства в рамках Таможенного союза: как указывает ст. 5 Соглашения, оно не затрагивает права любой Договаривающейся Стороны на принятие в соответствии с международным правом и ее внутренним законодательством мер, необходимых для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, культурно-исторического наследия своих народов, охраны редких животных и растений»[7].

26 февраля 1999 г. Российская Федерация, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Республика Таджикистан, констатируя углубление интеграции в экономической и гуманитарной областях, выполняя соглашения, подписанные между сторонами о свободной торговле, о едином порядке регулирования внешнеэкономической деятельности, о Таможенном союзе, об обеспечении взаимной конвертируемости и стабилизации курсов национальных валют, о предотвращении двойного налогообложения и уклонения от уплаты налогов на доход и капитал и желая придать новый импульс развитию более тесной интеграции, сближению экономики государств-участников в целях социального прогресса и улучшения благосостояния народов, заключили Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве. Договор предусматривал создание Единого экономического пространства и единой таможенной территории с режимом свободной торговли товарами (ст. 8–10). При этом единый порядок регулирования внешнеторговой деятельности не распространялся на торговлю сторонами вооружением, военной техникой и иной продукцией военного назначения, ядерными материалами, оборудованием, специальными неядерными материалами и соответствующими технологиями, а также товарами и технологиями двойного назначения (п. 2 ст. 14).

В отличие от двух предыдущих соглашений о Таможенном союзе, Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве более конкретизирован и помимо декларативных положений устанавливал специальные правовые механизмы по созданию единого экономического пространства и регулированию внешней торговли товарами. В частности, в ст. 21 Договора предусмотрено, что Таможенный союз, созданный в качестве торгово-экономического объединения, включает в себя: а) единую таможенную территорию; б) общий таможенный тариф; в) режим, не допускающий каких-либо тарифных и нетарифных ограничений (лицензирование, квотирование) во взаимной торговле; г) упрощение и последующую отмену таможенного контроля на внутренних таможенных границах; д) однотипные механизмы регулирования экономики и торговли, базирующиеся на универсальных рыночных принципах хозяйствования и гармонизированном экономическом законодательстве; е) органы управления; ж) единую таможенную политику и применение единых таможенных режимов.

Кроме того, в ст. 56 Договора предусмотрен базовый перечень мер по унификации и гармонизации правовых систем государств-участников Таможенного союза, среди которых: а) координация деятельности по подготовке проектов законодательных и иных правовых актов, включая проекты правовых актов о внесении поправок в законы и иные акты; б) заключение международных договоров; в) принятие модельных актов; г) принятие соответствующих решений Межгосударственным советом либо Советом глав правительств; д) иные меры, которые Стороны сочтут целесообразными и возможными, при условии утверждения таких мер Межгосударственным советом.

На основе анализа ст. 56 можно сделать вывод, что разработчики Договора поставили знак равенства между такими категориями, как «сближение», «унификация» и «гармонизация»: «Стороны принимают согласованные меры по сближению и унификации законодательных и иных правовых актов Сторон (далее именуемые мерами по гармонизации законодательства), которые оказывают непосредственное воздействие на выполнение Сторонами положений настоящего Договора». Это усугубило терминологическую путаницу, сопровождающую процессы конвергенции на постсоветском пространстве.

Высшим органом указанного Таможенного союза стал Межгосударственный совет, который в силу ст. 57 наделялся отдельными полномочиями по гармонизации и унификации нормативных правовых актов государств-участников: «…Совет принимает решения о том, какие законодательные и иные правовые акты Сторон, с учетом объекта и целей настоящего Договора, подлежат сближению и унификации, устанавливает последовательность осуществления соответствующих мер по гармонизации законодательства. Такие решения могут предусматривать принятие мер по гармонизации законодательства как в отношении конкретных актов, действующих на территориях Сторон, так и в отношении определенных областей правового регулирования. Межгосударственный Совет также разрешает вопрос о том, какие меры по гармонизации законодательства следует применить в отношении соответствующих законодательных и иных правовых актов Сторон либо, с учетом принятых Межгосударственным Советом решений, соответствующей области правового регулирования». В силу ст. 58 Совет приобретал наднациональные полномочия по принятию интегрированных норм: «В случаях, когда, по общему мнению Сторон, это является необходимым и оправданным, Межгосударственный Совет вправе принимать: а) решения, устанавливающие единые для государств – участников настоящего Договора правила, которые являются обязательными во всех своих частях и подлежат непосредственному применению государствами – участниками; б) резолюции, являющиеся обязательными для государства – участника или государств – участников, которым они адресованы, в том, что касается ожидаемого результата, при сохранении за органами Сторон свободы выбора форм и методов действий; в) рекомендации, не являющиеся обязательными».

Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г. был признан специалистами продуманным с точки зрения как юридической техники, так и возможностей для правовой реализации положений, закрепленных в международном договоре, по сравнению с предшествующими соглашениями о Таможенном союзе[8].

Тем не менее практика применения соглашений выявила множество проблем, и стало ясно, что в рамках старых организационных структур добиться серьезных успехов не удастся. Нужно было создать новую структуру. 10 октября 2000 г. в Астане президентами Беларуси, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана был подписан Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (далее – Сообщество).

Согласно Договору об учреждении ЕврАзЭС данное межгосударственное объединение обладало полномочиями, добровольно передаваемыми ему договаривающимися сторонами (ст. 1). Договор закреплял систему органов этого межгосударственного объединения и устанавливал их компетенцию. Дальнейшее развитие интеграции высветило необходимость совершенствования данного Договора. В связи с этим были заключены Протокол от 25 января 2006 г. о внесении изменений и дополнений в Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г. и Протокол от 6 октября 2007 г. о внесении изменений в Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г.

В 2007–2009 гг. Сообщество активно работало над тем, чтобы создать реально функционирующее единое таможенное пространство. Республика Беларусь, Республика Казахстан и Российская Федерация в соответствии с Договором о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза от 6 октября 2007 г. учредили Комиссию Таможенного союза – единый постоянно действующий орган Таможенного союза. Таким образом, создание Таможенного союза и Сообщества «стало дополнительным вектором развития интеграции государств на постсоветском пространстве, дополняющим Содружество Независимых Государств»[9].

Данный Договор придал еще больше черт наднациональности созданному правопорядку со сформированной единой таможенной территорией между государствами-участниками. Для координирования действий государств-участников Договора в этой области как раз и была создана Комиссия Таможенного союза, наделяемая в соответствии со ст. 7 интегрирующими полномочиями: «Комиссия в пределах своих полномочий принимает решения, имеющие обязательный характер». «Интеграция под эгидой ЕврАзЭС стала ожидаемой и прогнозируемой в рамках государств постсоветского пространства, осознавших взаимовыгодность и очевидные плюсы экономического и гуманитарного сотрудничества в форме межгосударственного объединения»[10].

По общему мнению специалистов, Таможенный союз Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан стал прогрессивным интеграционным блоком своего времени: этот союз юридически оформил, закрепил единую таможенную территорию между указанными государствами, что явилось серьезным шагом на пути интеграции на постсоветском пространстве. «И это несмотря на серьезные трудности, в числе которых прежде всего проблемы правовой направленности, связанные как с выработкой взаимовыгодных позиций и последующим их закреплением в актах, обладающих разной юридической силой, так и с реализацией уже принятых и действующих актов»[11].

В Таможенном союзе за годы его функционирования была подготовлена обширная нормативно-правовая база по экономическому взаимодействию и формированию единого экономического пространства. «Несмотря на значительную переориентацию национальных хозяйств на отношения с третьими странами, уровень взаимовыгодности и взаимодополняемости государств – членов Таможенного союза сохраняется довольно высоким, и особенно в производственной сфере»[12].

С 1 января 2010 г. были введены в действие механизмы Таможенного союза Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан: единый таможенный тариф и единые правила нетарифного регулирования, включая единый порядок оформления лицензий и ограничений во внешней торговле. С 1 июля 2010 г. введен в действие Таможенный кодекс Таможенного союза и отменено таможенное оформление на внутренних границах.

Логическим развитием интеграционных процессов в рамках Таможенного союза стало заключение 18 ноября 2011 г. Договора о Евразийской экономической комиссии. Этот орган, основной задачей которого заявлена «выработка предложений в сфере экономической интеграции в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства», был наделен государствами-членами еще более широкими наднациональными полномочиями по сравнению с Комиссией Таможенного союза. В ст. 8 Договора закреплено: «Совет Комиссии осуществляет общее регулирование интеграционных процессов в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве, а также осуществляет общее руководство деятельностью Комиссии». К сожалению, в Договоре нечетко и неконкретно прописаны интегрирующие полномочия Комиссии.

Таким образом, в сближении таможенных правопорядков государств-членов таможенных союзов – начиная с Таможенного союза 1995 г. и заканчивая Таможенным союзом 2007 г. – наблюдаются признаки цикличности.

Конвергенция национальных правовых систем государств-членов Таможенного союза на основе интеграции была результативна и отчетливо проявлялась во внутреннем таможенном законодательстве, производном от таможенного законодательства Таможенного союза и формируемом в каждом государстве-члене в соответствии с Таможенным кодексом и иными актами таможенного законодательства Таможенного союза на основе национального отраслеобразующего законодательного акта. В Российской Федерации таким актом был Федеральный закон от 27 ноября 2010 г. № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации», в Республике Беларусь – Таможенный кодекс Республики Беларусь от 4 января 2007 г. № 204-З, в Республике Казахстан – Кодекс Республики Казахстан от 30 июня 2010 г. № 296-IV «О таможенном деле в Республике Казахстан».

Не все международные договоры с участием государств-членов Таможенного союза включаются в состав интегрированного таможенного законодательства Союза. Например, Беларусь, Казахстан и Россия являются участниками Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур (Киотской конвенции). Однако Киотская конвенция не становится актом таможенного законодательства Союза. Критерием отнесения источников международного таможенного права к актам таможенного законодательства Таможенного союза является предмет регулирования – таможенные отношения в рамках Таможенного союза.

Сотрудничество государств-членов ЕврАзЭС происходило в рамках деятельности наднационального исполнительного органа – Высшего Евразийского экономического совета (ВЕЭС). Начиная с 2011 г., ежегодно проходили заседания ВЕЭС на уровне глав государств. 8 ноября 2011 г. на заседании ВЕЭС президентами России, Беларуси и Казахстана была принята Декларация о евразийской экономической интеграции, которая является своего рода «дорожной картой» интеграционного взаимодействия в формате Таможенного союза и Единого экономического пространства.

19 декабря 2012 г. в Москве состоялись заседания ВЕЭС и Межгосударственного совета ЕврАзЭС на уровне глав государств. Президенты государств-членов ЕврАзЭС подписали решение, предусматривающее поручение правительствам Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации и Евразийской экономической комиссии обеспечить проведение кодификации международных договоров, составляющих договорно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства, и подготовку на этой основе к 1 мая 2014 г. проекта Договора о Евразийском экономическом союзе.

В ходе заседания ВЕЭС на уровне глав государств в Астане 29 мая 2013 г. было достигнуто понимание того, что с момента создания Евразийского экономического союза 1 января 2015 г. Сообщество прекратит существование. При этом было условлено не «растерять» наработанные в рамках Сообщества схемы сотрудничества, сохраняющие свою актуальность для сторон. На состоявшемся 24 декабря 2013 г. в Москве заседании ВЕЭС была утверждена «дорожная карта» по присоединению Армении к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству, а также было принято совместное заявление президентов стран-членов Таможенного союза и Армении о плане мероприятий по присоединению Республики Армении к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству.

В 2014 г. в Астане состоялось заседание ВЕЭС, по итогам которого был подписан Договор о Евразийском экономическом союзе, который начал функционировать на пространстве Таможенного союза с 1 января 2015 г. Союз создан в целях всесторонней модернизации, кооперации и повышения конкурентоспособности национальных экономик и создания условий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения государств-членов.

После создания ЕАЭС руководящие органы Сообщества (за исключением Суда ЕврАзЭС) продолжили свою деятельность. Органами ЕАЭС являются: Высший Евразийский экономический совет; Евразийский межправительственный совет; Евразийская экономическая комиссия; Суд Евразийского экономического союза.

В целях создания единого экономического пространства в рамках ЕАЭС сформированы следующие наднациональные структуры: Комиссия по экономике; Комиссия по сырьевым ресурсам (устанавливает цены и квоты на сырьевые товары и энергоносители, координирует политику в области добычи, продажи золота и других драгоценных металлов и т. п.); Фонд по делам экономического и научно-технического сотрудничества, формирующийся за счет вкладов стран ЕАЭС (финансирует перспективные наукоемкие экономические и научно-технические программы, оказывает помощь в решении круга задач, в том числе правовых, налоговых, финансовых, экологических и т. д.); Комиссия по межгосударственным финансово-промышленным группам и совместным предприятиям; Международный инвестиционный банк ЕАЭС; Международный арбитраж ЕАЭС; Комиссия по вводу расчетной денежной единицы; Комиссия по экологии.

На конец 2018 г. государствами-членами ЕАЭС являются: Беларусь, Казахстан, Россия, Армения и Киргизия. Переговоры ведутся с Египтом, Таиландом, Ираном, Монголией и Сербией. Статус наблюдателя имеет Молдавия. По сценарию иных интеграционных блоков ЕАЭС формирует зоны свободной торговли с государствами-нечленами. В 2015 г. соответствующий договор был подписан с Вьетнамом.

Представляется справедливым, что в дальнейшем в основу создания и функционирования Единого экономического пространства «должны быть положены следующие составляющие: общая политика экономической безопасности; скоординированная внешнеэкономическая политика государств-членов; общие правовые основы; сотрудничество в гуманитарной сфере»[13].

В рамках Союза задействован весь арсенал международно-правовых методов сближения. Например, Протокол о скоординированной (согласованной) транспортной политике (Приложение № 24 к Договору о ЕАЭС) содержит положения, гармонизирующие законодательства государств-членов. Протокол о проведении согласованной политики в области обеспечения единства измерений (Приложение № 10 к Договору о ЕАЭС) содержит унифицирующие положения. Протокол о едином таможенно-тарифном регулировании (Приложение № 6 к указанному договору) содержит интегрированные нормы, заменяющие соответствующие нормы национального таможенного законодательства государств-членов.

ЕАЭС в настоящее время выступает как региональная международная организация интегративного типа, обладающая необходимой правовой и организационной основой для проведения крупномасштабной интеграции на постсоветском пространстве. При этом высказывается мнение, что динамичное развитие интеграции в рамках ЕАЭС, «вероятнее всего, нивелирует значение СНГ в будущем. В настоящее же время причины затруднения интеграции на постсоветском пространстве во многом лежат в правовой плоскости, и одной из таких причин являются перекрещивающиеся международно-правовые акты интеграционных блоков»[14].

Особенности формируемого в настоящее время интегрированного правопорядка на постсоветском пространстве вызывают ряд проблем, связанных с интеграции^[15].

Правовые проблемы первого вида касаются выработки согласованных позиций государств (согласование воль, согласование интересов) для их закрепления в юридически обязательных для государств-участников международно-правовых актах. Эти проблемы обусловлены объективными причинами, среди которых основное значение имеет несоответствие национальных законодательств государств в той области, в которой предполагается выработать единую позицию, закрепленную в международном договоре или обязательном акте международной организации. Как показывает практика, государства с неохотой идут на отказ от национальных правил при обсуждении интегрированных актов и активно лоббируют свои интересы даже в процессе создания интегрированных норм. При этом чем шире круг участников предполагаемого международного договора, тем сложнее достичь консенсуса между сторонами, а следовательно, выработать и принять согласованный текст международного договора[16]. Но даже в случае двустороннего сотрудничества конвергенция сталкивается с серьезными трудностями. Яркий пример – создание Союзного государства России и Беларуси, чей учредительный договор в ст. 2, 17, 20 и иных предусматривает построение наднационального правопорядка и конкретные интеграционные меры, которые так и остались нереализованными.

Правовые проблемы второго вида напрямую связаны с первыми и обусловлены внутригосударственными особенностями реализации международных норм, поскольку в большинстве своем государства неохотно имплементируют в национальное законодательство положения тех же модельных актов (чаще всего рекомендательного характера). И здесь встает вопрос о необходимости интенсификации интеграции, при которой органы с наднациональными полномочиями принимают «без оглядки» на государства-члены действующие непосредственно на их территории интегрированные нормы с заменой национальных регуляторов.

Проблемы третьего вида связаны с имплементацией уже вступивших в силу актов ЕАЭС. Тут можно обозначить «неотлаженность» правовых механизмов реализации конкретных видов международных правовых актов ЕАЭС различной природы и различной юридической силы. Так, механизмы имплементации международных договоров существенно отличаются от механизмов выполнения типовых проектов ЕАЭС, носящих рекомендательный характер, которые в свою очередь отличаются от интегрированных актов ЕАЭС, вводимых в действие международным договором и имеющих юридически обязательный характер.

Для повышения юридической эффективности правовых актов ЕАЭС необходимо обеспечить юридическую точность и четкость правовой нормы; соответствие нормы общепризнанным принципам и нормам международного права; действие конкретной нормы в системе норм договора и системе иных правовых актов ЕАЭС, а также международной правовой системе в целом; закрепление в норме интересов государства; действенную регламентацию соответствующих отношений между государствами.

Исследовав хронологию процессов сближения правовых систем государств на постсоветском пространстве, можно выделить следующие основные этапы развития этих процессов:

1) доинтеграционный этап (1991–1995 гг.), связанный с формированием СНГ и применением методов гармонизации, унификации и особенно модельного нормотворчества;

2) этап формирования интеграционного ядра на основе таможенных союзов, поиск оптимальных форм взаимодействия (1995–2009 гг.). Этот этап характеризуется более активным использованием унификации и попытками интеграции национальных правопорядков;

3) этап формирования наднациональных структур (ЕврАзЭС – ЕАЭС), углубления конвергенции за счет более интенсивного применения метода интеграции (2010 г. – настоящее время).

Основной особенностью правовой конвергенции на постсоветском пространстве является то, что этот процесс, достигнув стадии интеграции, продолжает существовать в большей степени в институциональных формах, нежели нормативных.